Миф и классика СМД на пути к антропологической (системо-жизне-мысле-деятельностной) методологии

Автор: Реут Д.В.
Просмотров: 8696

Предложен конкретный путь развития средств системомыследеятельностной методологии в антропологическом направлении. С этой целью ряд организационно-деятельностных схем СМД-методологии (шаг развития, акт деятельности, воспроизводство деятельности с трансляцией норм культуры) соотнесен с категорией мифа. Рассмотрен темпоральный аспект мифодизайна (на схеме вненаходимости). При этом миф полагается устойчивой самовоспроизводящейся системой в пространстве интегрального мира, включающем внутренний мир (индивидуальное сознание и личностное бессознательное) и внешний мир человека. (Библ. 27, рис. 6)

Общеизвестно дистанцирование системомыследеятельностной методологии от наук и практик, допускающих термин "человек" без кавычек. Но поскольку другой площадки, кроме социума, для реализации результатов СМД-методологии не изобретено, встречи неизбежны. К тому же контур фигурки позиционера из графического арсенала СМД смутно напоминает кого-то знакомого. Осмелимся предположить, что она возникла как некоторая редукция человека.

Так не остается ли чего существенного за гранью этой редукцуии? Насколько возможно развитие средств СМД-методологии в антропологическом направлении? Искать ответ на эти вопросы предлагается соотнесением оргдеятельностных схем СМД-методологии с категорией мифа.

Но, не выделив базовые представления о мифе из множества накопленных в культуре, было бы затруднительно оперировать с ним. В работе [Л1 Реут Д.В. Системно-антропологическая реконструкция мифа] предложено видение мифа в качестве устойчивой самовоспроизводящейся системы в пространстве интегрального мира, включающем внутренний мир (индивидуальное сознание и личностное бессознатенльное) и внешний мир человека. Миф является формой организации опыта взаимного употребления человека и социума. Во внешнем по отношению к человеку мире разбросаны проекции разнообразных мифов. Воспринимая их в соответствии с полученным воспитанием и образованием, мы различаем в этой пестрой мозаике культуры, госудраства, классы и другие длительно существующие феномены социума. Такая трактовка мифа лежит в русле формирования предсказанных Г.П.Щедровицким "допредметных форм организации культуры". Миф можно рассматривать как "клетку", единицу культуры, вводимую для обеспечения связи между "-логией … и техникой, и достигается это, в том числе, за счет особой организации экспериментатики" [Л2 Щедровицкий Г.П. Культуротехника и культурология с системодеятельностной точки зрения]. Настоящая работа относится к самому началу указанного пути.

В данной серии работ термин "миф" употребляется в чисто техническом смысле, свободном от оценочных бытовых суждений. Автор надеется, что благодаря этой оговорке чувства читателя, осознающего свою принадлежность каким-либо мифам, не будут затронуты.

Следуя работе [Л1 Реут Д.В.], фоном или средой существования мифа будем считать интегральный мир, включающий совокупности наших представлений о внешнем мире человека и его внутреннем мире (в свою очередь подразделяемом на индивидуальное сознание и личностное бессознательное). Графически этот фон может быть показан в виде трех взаимноперпендикулярных плоскостей, условно изображающих базис-конфигуратор охарактеризованного выше интегрального мира. Оставим за собой право в дальнейшем выделять в составе как внешнего, так и внутреннего мира человека любое количество необходимых для работы топик. Например, пространство внешнего мира может быть расслоено на подпространство социального и подпространство культурного. А пространство внутреннего мира может быть представлено в виде "слойки" множества экземпляров конкретных индивидуальных миров, мощностью пакета которых обеспечивается всеобщность полагаемого мира коллективного, переходящая в пределе в объективность.

Миф воспринимается членами социума как повторяемое, устойчиво узнаваемое явление (происходящее, в том числе, и с ними самими) во множестве своих вариантных воплощений. Следовательно, в обозначенном пространстве интегрального мира мифоморфный процесс имеет замкнутую траекторию. В этом состоит основная идея данного цикла работ. Поскольку мы полагаем миф системой, то кроме мифоморфного процесса, на каждой из образующих базис плоскостей (в каждом из образующих базис подпространств) мы должны, вообще говоря, выделять остальные топики системы: обеспечивающие данный процесс функциональные структуры, морфологии, материалы и организованности этих материалов, вызванные протеканием мифоморфного процесса [Л3 Щедровицкий Г.П. Два понятия системы]. В работе [Л1 Реут Д.В.] показаны некоторые возможные виды мифоморфных траекторий и даны начала классификации мифов по виду последних.

Шаг развития мифа

Заявленый провокационный заголовок инспирирован названием классической схемы СМД-методологии[1]. Он дает повод к рассуждениям о его корректности, поскольку содержит целый букет имплицитных утвержений, основательность которых по меньшей мере неочевидна:

а) миф либо развивается сам, либо может быть развиваем;

б) бывает миф менее развитый а бывает и более развитый;

в) возможен дискретный переход ("шаг") от одного состояния мифа к другому.

Отнесемся к ним по очереди.

А) Мифом мы с самого начала условились считать то, что существует длительно, чуть ли не "вечно". По этому определению миф должен не развиваться, а, наоборот, сохраняться, воспроизводиться в веках (процесс B на рис.1). Что касается воздействия на него со стороны мифодизайнера, то оно проблематично, пока не указаны способы такого воздействия (процесс A на рис.1) и не организована соответствующая экспериментатика.

Б) Нет общепринятых критериев считать один миф (одно состояние мифа) более "развитым", нежели другой (другое). Такие определения были бы вполне произвольны. Миф целостен и, в силу этого, самодостаточен. Он не нуждается во внешних связях, которые могли бы послужить основанием для иерархизации среди себе подобных.

В) Установлено, что миф – гетероморфная система. Ее части, расположенной в пространстве внешнего мира человека, ничто не мешает меняться непрерывным образом (если исходная и конечная точки этой части гетероморфного процесса зафиксированы). Но ее часть, расположенная в личностном бессознательном, имеет только дискретные устойчивые состояния, соответствующие дискретным архетипам или их комбинациям. Когда на миф осуществлено воздействие достаточной мощности, его траектория деформируется, проходит некоторую границу бифуркации [Л4 Немыцкий В.В., Степанов В.В. Качественная теория дифференциальных уравнений] и переконфигурируется вокруг другого архетипа или иной их комбинации (отличающейся от исходной, возможно, только порядком их обхода траекторией). Ведь устойчивость мифа обеспечена "золотым запасом" архетипов.

"Метафизическая" традиция ссылаться на математические закономерности в рассуждениях об устройстве мира восходит, видимо, к Галилею. Этому вопросу посвящена обширная литература. См., например, [Л5 Розин В.М. Онтологические, направляющие и организационные схематизмы мышления]. В данном случае представления о траектории движения изображающей точки решения дифференциального уравнения использованы для обоснований ожидания поведения мифоморфной траектории этой "онтологической" в терминологии В.М. Розина схемы. При этом оргдеятельностные схемы СМД-методологии и, в особенности, схема вненаходимости играют роль схем "направляющих".


Обратимся к схеме шага развития рис.1. Поставим вопросы - можно ли, и какими средствами осуществить трансформацию мифа (процесс A), обеспечить или пресечь его естественную трансляцию (процесс B)? Какими средствами может работать мифодизайнер в своем "настоящем"? Где это "настоящее" локализовано по отношению к трансформируемому мифу?

Позиционер-мифодизайнер может базироваться только на облаке собственных мифов. Причем они являются не только опорной базой. Из этого же облака он черпает ценности (на основе которых ставит цели), эталоны для различения и оценки чужих мифов (по контрасту, по подобию), там же могут найтись и инструменты для работы с преобразуемыми мифами.

"Стыкуя" схему мифа в предлагаемом понимании со схемой рис.1, мы вынуждены констатировать некорректность попытки использовать последнюю в существующем виде. В классическом СМД-подходе пространства Прошлого и Будущего схемы шага развития понимались в более узком смысле, то есть, в эти пространства могли быть помещены ситуации, понимаемые как объекты мыследеятельностного "генетически построенного" в работах методологов поля, - поля, где присутствуют только объекты, признаваемые теорией мыследеятельности, и разрешены только декларированные ею операции. Миф – шире классической СМД-методологии, он не влезает в ее ворота. Включение в схему рис.1 мифа в предлагаемом понимании некорректно в силу присутствия в нем не ухватываемых СМД-методологией свойств и неадекватности ему наличных средств воздействия. Поэтому манипулирование с ним игротехническими средствами дает непредсказуемые результаты, о которых может порассказать любой участник ОДИ.

При учете изложенных соображений схема рис.1 трансформируется в схему рис.2. Последняя показывает, что значительная, а, может быть, даже большая часть пространства существования мифа является недоступной средствам собственно СМД-методологии. Одно дело – работать с тем, что доступно и не браться за работу с тем, что недоступно, другое – считать недоступное несуществующим и пытаться управиться с ситуацией наличными средствами, считая их абсолютными.

Следует или считаться с показанными на рис.2 пределами компетентности мифодизайнера, или расширять арсенал его средств с тем, чтобы в пределе приобрела корректность схема рис.1.

Можно, конечно, сохраняя прежнюю трактовку оргдеятельностной схемы, отвергать само существование мифа в предлагаемом понимании. Такая позиция заслуживает квалификации СМД-фундаментализма.


Темпоральный аспект мифодизайна

Время - это единственный невосполнимый ресурс человека. Категория времени является одним из краеугольных камней образа мира[2]. Способ существования человека в этом мире существенным образом зависит от представлений о времени [Л7 Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного] и даже от грамматических временных форм глаголов, предлагаемых используемым естественным языком [Л8 Языковое сознание: формирование и функционирование. Под ред. Уфимцевой Н.В.].Категория времени является точкой неизбежной встречи мифодизайна, консалтинга (в частности, консультирования конфликтов) и, будем надеяться, СМД-методологии [Л9 Громов Н., Реут Д. Конфликт-консалтинг]. При рассмотрении этого вопроса мы вынуждены осуществить решительный выход за границы наличного инструментария СМД-методологии, которая, как известно, оперирует категорией времени лишь в снятом виде, имплицитно присутствующем в категории процесса. (так, в рассмотренной выше схеме шага развития прошлое, настоящее и будущее изображаются в виде трех рядоположенных пространств, движение между которыми разрешено только в направлениях, указанных стрелками. Миф же активно соотносится с личным временем того, кто этим мифом "одержим", и того, кто на этот миф воздействует. Постараемся это показать.

СХЕМА ВНЕНАХОДИМОСТИ[3]. Любой без исключения человек является фокусом пересечения множества мифов. Поэтому чтобы войти в соприкосновение с мифом, проще всего обратиться к конкретному мифоносителю. Ставя перед собой такую задачу, мифодизайнер принципиально отделяется от пространства мифа с находящимся там мифоносителем и помещает себя в пространство вненаходимости [Л10 Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности]. Миф может БЫТЬ УЗНАН как подоплека некоторой культурной ситуации только тем, кто отделился от нее и занял по отношению к ней позицию вненаходимости (рис.3). Обращение к кругу идей Бахтина оправдано общностью эпистемологической структуры соотносимых областей и освоенной представимостью происходящих в них процессов в виде рефлексивных игр.

Заметим, что сама по себе идея возможности изменения фокуса рассмотрения высказывалась, например, А.А.Богдановым: "Тектология есть наука с произвольно переменным центром координат или всеобщей точкой зрения" [Л11 Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука]. В этом он видел главное отличие своей тектологии от всех существующих наук.


Наличие границы означает, что мифодизайнер принадлежит другой (чем мифоноситель) культуре, обладает другим видением. Конечно, он не свободен от мифов; просто располагает другим их "букетом" (а они, в свою очередь, располагают им). Если поставлена задача распознать миф в себе, то мифодизайнер есть рефлексивная позиция мифоносителя. В последнем случае позиция вненаходимости "завоевывается" с особым трудом, ибо по разные стороны границы пространств оказываются ипостаси одной и той же личности.

Архитектоника мифа - "как воззрительно необходимое, не случайное расположение и связь конкретных, единственных частей и моментов в завершенное целое" [Л10 Бахтин М.М.] формируется и непрерывно воспроизводится в потоке человеческой практики (движущейся в русле интегрального мира) благодаря тому, что некоторые частные формы этой практики получают энергетическую поддержку со стороны архетипа или комбинации архетипов. Если существуют мифы, то неизбежно должны существовать архетипы, на которых они "висят". Как отмечал в свое время О.Генисаретский "…трансляция и реализация могут осуществляться … в качестве естественного процесса в сложившейся системе естественного типа" [Л12 Генисаретский О. Методологическая организация системной деятельности]. Формирование мифов на протяжении большей части истории человечества было только естественным процессом.

В отличие от анализируемой Бахтиным ситуации автора и героя эстетической деятельности, в которой автор находится в положении временной, пространственной и смысловой вненаходимости "всем без исключения моментам внутреннего архитектонического поля художественного видения", мифодизайнер находится в положении смысловой и, может быть, временной вненаходимости к внутреннему полю профессионального видения, отражающему пространство анализируемого мифа. Пространственная и, может быть, временная находимость дизайнера внутри социальной ситуации мифа облегчают знакомство с ним, но затрудняют беспристрастный подход.

Поясним двойственность временной характеристики находимости. Для этого заметим, что половинки обсуждаемой схемы, вообще говоря, гетерохронны. С внешней позиции время мифоносителя циклично, замкнуто. Но пока наш современный мифоноситель не осознает себя таковым, с его внутренней позиции время обладает иной "кривизной", в частности, может быть линейно. Так муха на арбузе не замечает, что ползет по круговой траектории. Здесь мы уподобляем сферическую поверхность арбуза мифу, предложенному "мухе" мифодизайнером вместо находившейся в ее распоряжении "плоской" поверхности земли – всего лишь поверхности иной кривизны, всего лишь иного мифа! Время мифодизайнера с внешней позиции может быть линейным или циклическим в зависимости от того, считает ли внешний наблюдатель сам по себе мифодизайн мифом (с этой внешней по отношению к мифодизайнеру позиции). Таким образом, схема вненаходимости всегда может наращиваться вправо еще одной внешней позицией.

В исторической ретроспективе миф начал обнаруживать себя как миф с появлением естественнонаучных и философских представлений – когда появилась своего рода "социальная оптика". При ее использовании то, что раньше выглядело рядовым культурным сценарием, в силу гетерохронности рассматриваемых пространств (внешне проявляющейся в виде повторяемости наблюдаемых социальных явлений), приобрело черты некой принципиально новой сущности, получившей впоследствии наименование мифа.

Создать миф – значит замкнуть время субъекта противоположной части схемы, превратив его в мифоносителя. Действительное будущее заменяется для мифоносителя мифическим будущим, а мифическое будущее всегда мифически предопределено. Если мифодизайнер (принадлежащий современной европейской ментальной традиции) не считает свою деятельность мифом, то он действует на непрерывно актуализирующейся грани своего "живого, еще рискованного будущего", замыкая либо размыкая мифически предопределенное будущее мифоносителя. Соответственно, веер сценариев будущего мифоносителя сжимается в луч, либо разворачивается из луча в веер. Таким образом, мифодизайн есть локальная трансформация чужого будущего. Взглянув теперь на схему целиком, можно заметить, что мифически оформленное действие мифоносителя переживается, в отличие, скажем, от художественно оформленного действия героя художественного произведения [Л10 Бахтин М.М.], совмещенным с "событийным роковым временем единственной жизни" мифодизайнера, с его "рискованным будущим". Точка ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС оказывается движущейся точкой сопряжения двух личных действительностей различной временной "кривизны".

Здесь явно обнаруживается "принципиальное отличие в значении времени в организации самопереживания" мифодизайнера и организации (а, следовательно, и организованности) переживания им мифоносителя. Мифодизайнер переживает себя выступающим за рамки времени (и мифоносителя, и своего), даже объемлющим эти времена. Для такого самоощущения ему необходима "непосредственно данная опора в смысле". Смысл мифодизайна – изменение чужого бытия, в пределе – изменение типа времени чужого бытия. Для "белого" мифодизайнера это изменение этически оправдано, то есть, гармонирует с этическими ценностями той области социума, к которой мифодизайнер исторически принадлежит. Собственные ценности для мифодизайнера, как и для любого человека, являются внешними. Как говорил Бахтин, "стать автором собственной ценности – все равно, что поднять себя за волосы". Тогда можно только быть или "белым", или "черным" мифодизайнером – действовать в соответствии с этическими ценностями или вопреки им. Поскольку ценности существуют длительно, они, без сомнения, являются, в свою очередь, следами некоторых мифов самого мифодизайнера. Искусственно сконструировать такой миф - архисложно. Но, мягко говоря, не редки случаи, когда ценности людей все же претерпевают изменения, например, с годами, и/или под влиянием жизненных обстоятельств, а, может быть, и под воздействием некоторых встреченных на жизненном пути личностей. Так что ценности в принципе есть объект манипулирования (замены, подмены) со стороны мифодизайнера. Безусловно, такое манипулирование может быть эффективным, но этично ли оно в принципе? А.А.Богданов говорил про свою "всеобщую организационную науку" что она "чужда морали" [Л11 Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука]. Но готовы ли мы повторить это про мифодизайн? Например, в случае, когда проповедник оккультной организации внедряет свое учение в школьные программы [Л13 Куликов И. Метастазы оккультизма в системе образования.]? Ведь мифодизайн – не наука[4]. Препарируя мифоносителя, в некоторый момент мы замечаем, что препарируем СЕБЯ. Но об этом - позже.

В своей работе с мифом мифоносителя дизайнер пользуется особым инструментальным пространством, доступным также и мифоносителю. Он помещает в это пространство некоторые культурные мыслительные продукты, основанные на представлениях, актуальных для мифоносителя. Реакции на них являются индикаторами вовлеченности последнего в миф, подозреваемый к существованию. При этом важно соотнесение с онтологическими представлениями и культурными контекстами мифоносителя. Таков такт понимания. Здесь мифодизайнер должен уметь быть "никаким", чтобы не изменить своим включением точку сборки мифа и – тем самым – его смысл.

Заметим, что схема мифодизайна принципиально симметрична. Мифодизайнер не имеет "преимуществ" перед мифоносителем, кроме преимущества первенства осознания мифа, "истинность" коего осознания остается на совести мифодизайнера.

Напомним, что "устройство" пространства существования мифа (левая половина рис.3) есть базис-конфигуратор интегрального мира. Он включает подпространства внешнего мира, индивидуального сознания мифоносителя и его личностного бессознательного.

Производя наблюдения (вступая в диалог) дизайнер, пользуясь накопленным опытом, проверяет свои рабочие гипотезы и останавливается на некоторых из них. Гипотезы относятся к виду мифоморфной траектории, следы которой только и доступны его наблюдению. Таков такт исследования. Важными опорными пунктами в работе мифодизайнера служат точки пересечения мифоморфной траекторией границ пространств, формирующих базис-конфигуратор интегрального мира. Обращаем внимание на нетривиальные моменты метаморфоз в пограничных точках при движении вдоль мифоморфной траектории фокуса внутренней активности человека в позиционера социальной (мыследеятельностной) ситуации и обратно. Выход во внешний мир из пространства индивидуального сознания связан с самоопределением. Вход из внешнего мира в пространство индивидуального сознания связан с осознанием.

Далее, в такте принятия решения дизайнер сравнивает наличную траекторию с желаемой. Если принимается решение о коррекции мифа мифоносителя, то при конкретизации дизайнер делает выбор - в каких "пространствах" базиса-конфигуратора интегрального мира и в какой последовательности (а, может быть, и симультантно) производить корректрирующие воздействия. При этом он пользуется доступными ему социально-историческими, психологическими, художественными и др. аналогиями, чтобы разорвать в некоторой точке чувствительности актуальную для мифоносителя мифообразующую траекторию или изменить ее направление.

В такте коррекции, мифодизайнер, в частности, может поместить в упоянутое инструментальное пространство текст (непременно учитывающий прежние представления мифоносителя), возбуждающий рефлексию мифоносителя с целью эрозии мифоморфной траектории в точке входа ее из подпространства внешнего мира в подпространство индивидуального сознания. Мифодизайнер может также срежиссировать в инструментальном пространстве ситуацию, изменяющую условия социального перформанса и/или призванную повлиять на личностное бессознательное мифоносителя. Мифодизайнер может организовать совместное с мифоносителем проживание некоторых ситуаций, в процессе которого БЕЗ СЛОВ будет скорректирована мифоморфная траектория.

Заметим, что если, ничтоже сумняшеся, “лупить молотком” [Л2 Щедровицкий Г.П.] по наличному мифу, это в общем случае даст непредсказуемый (а, в частности, обратный ожидаемому) результат.

Данный раздел является точкой включения психологов в работу по исследованию мифа в предлагаемой постановке в рамках программы междисциплинарных исследований[5].

Мифодизайнеру полезно "вычислить" субъекта – автора мифа, ценности и цели мифотворца, а также цену мифа для мифоносителя, то есть возможные результаты, проистекающие из следования ему.

Уместно остановиться на соотношении институционального и семиотического подходов в мифодизайне. Когда дизайнер ставит в соответствие реконструируемому им по следам или предполагаемому к реализации облаку мифов некоторую изобразительную, математическую или иную модель из числа ему известных или вновь создаваемую, он работает из институционального подхода. Когда же он работает с готовой (например, только что положенной им) моделью по законам, присущим той предметной области, к которой эта модель как идеальный объект принадлежит, то он осуществляет семиотический подход. В практике мифодизайна (как, вероятно, и в других практиках) оба подхода сочетаются. И спор о преимущественном праве на существование лишь одного из них так же странен, как обсуждение вопроса, какой ногой целесообразно пользоваться при ходьбе – левой или правой.

Акт мифодизайна

Естественный генезис и естественная трансляция мифа происходят без сознательного участия человека. Искусственное и целенаправленное преобразование мифа есть деятельность. Поэтому обратимся к классической схеме акта деятельности рис. 4 [Л14 Щедровицкий Г.П. Исходные представления и категориальные средства теории деятельности] и посмотрим, насколько миф “укладывается” в нее.

Позиционер в этом случае самоопределяется как мифодизайнер. Цель "белого" мифодизайнера может состоять, например, в приведении социума к оптимальному соотношению самоорганизации и централизованного управления [Л11 Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука]. Исходный материал и конечный продукт являются мифами, в чем-то отличными друг от друга. д1…дj - последовательность процедур по превращению исходного мифа в желаемый. Орудиями являются другие мифы, а также иные средства деформации мифоморфных траекторий: средства осознания мифа, средства трансформации социальных ситуаций, средства влияния на подсознание. Одни мифы могут играть инструментальную роль по отношению к другим мифам (например, долгоживущие по отношению к короткоживущим). Знания включают корпус материалов по мифе, накопленных в культуре, а также собственные наработки. На табло сознания могут быть помещены онтологические схемы мифа и оргдеятельностные схемы работы с мифом.


Схема представляет собой рабочий инструмент технологизации мифодизайна. Она была "заточена" на процессы кооперации деятельности и с полным правом может быть отнесена к кооперативной деятельности мифодизайнеров.

Одно только облачко омрачает горизонт наших рассуждений: нет достаточных оснований полагать, что при воздействии мифа дизайнера на миф носителя первый миф останется неизменным или что прямое изменение будет во всех смыслах больше обратного воздействия. Так, если в пылу борьбы дизайнер решит, что цель оправдывает средства, это существенным образом переконфигурирует его облако мифов.

Тайна воспроизводства

В докладе Г.П. Щедровицкого 1980 года [Л2 Щедровицкий Г.П. Культуротехника и культурология с системодеятельностной точки зрения] обсуждаются, в частности, детали введения схемы воспроизводства деятельности и трансляции норм культуры, многократно рассматривавшейся в методологической литературе начиная с 1966 года [Л14 Щедровицкий Г.П. Исходные представления и категориальные средства теории деятельности, Л15 Щедровицкий Г.П. Об исходных принципах анализа проблемы обучения и развития в рамках теории деятельности, Л16 Щедровицкий Г.П. Категории сложности изыскательских работ. и др.]. Схема играет важнейшую роль в СМД-методологии и ее приложениях.


Схема демонстрирует взаимосвязь парадигматических организованностей в пространстве культуры и синтагматических организованностей в пространстве социальных ситуаций. Существенными ее частями являются: a) связка нормы-реализации, отражающая процесс воспроизводства социокультурных объектов, б) связка реализации-нормы (подразумевающая не показанную на рис. 5 рефлексивную связь от реализаций к нормам через дополнительную позицию культуртехника[6]), и в) связка предыдущего набора норм с последующим в пространстве культуры.

Последняя связка - способ существования во времени парадигматических организованностей (норм), некогда возникших как “результат и продукт особых процессов и особой работы … - парадигматизации и систематизации различных наборов синтагматических организованностей” [Л16 Щедровицкий Г.П. Категории сложности изыскательских работ] – во всех указанных работах прописан наименее подробно. Вероятно, это объясняется отмеченными выше непрямыми отношениями СМД-методологии с категорией времени.

Недавно опубликованный доклад [Л2 Щедровицкий Г.П. Культуротехника и культурология с системодеятельностной точки зрения] интересен тем, что в нем обсуждаются механизмы воспроизводства, альтернативные запечатленному на общеизвестной итоговой схеме рис.5.

В частности, в нем справедливо отмечено, что воспроизводство путем непосредственного копирования "приводит к очень быстрой эволюции самой деятельности. Хотя при этом процесс эволюции является адаптивным, хаотическим." Далее в этой работе говорится: “Есть трансляция культуры как передача из поколения в поколение неизменных образцов как условия воспроизводства деятельности” (курсив мой). Это, по терминологии автора доклада, есть “трансляция образцов через их непрерывное воспроизводство”. Поскольку деятельность является редуцированным мифом, ничто не мешает ей развиваться одновременно с культурой, являющейся облаком разнообразных мифов, но – без претензий на взаимное императивное фундирование. С другой стороны, трансляция, передача из поколения в поколение организованностей может осуществляться благодаря замкнутости мифоморфных траекторий, то есть, является результатом функционирования мифов [Л1 Реут Д.В.].

Если не иметь в виду этого механизма, то остается, как это делает Г.П. Щедровицкий, остановиться на фиксации принадлежности такого процесса "миру сакрального". Вообще говоря, миф родственен сакральности. Точнее, сакральность является классом мифов. Все же предпринятое в докладе и оставшееся там без развития толкование сакральности как “обособленного существования образцов в специально выделенном пространстве” воспринимается как deus ex mashina. Мы упираемся в священную, неумопостигаемую (= сакральную) природу НЕИЗМЕННОГО существования образцов с "специально выделенном" (кем?) пространстве.

Вспомним, что согласно Дюркгейму, "…идея священного выражает естественно-природную основу подлинно человеческого бытия, его общественную (коллективистскую) сущность, которая противостоит светскому (индивидуалистическому) эгоистическому существованию" [Л17 Дюркгейм Э. Социология]. В таком понимании сакрального как естественно-природного использование предлагаемого видения мифа позволяет продвинуться на пути объяснения механизма трансляции норм и образцов.

Рассмотрим реальные процессы существования норм и образцов во времени с реальными дрейфами. То, что дрейфы и флуктуации существуют, подтверждает хотя бы история религий. Так, буддизм, по свидетельству Ф.И. Щербатского, претерпел на протяжении своего развития такие изменения, что ранний и поздний буддизм различаются более, чем каждый из них от других религий [Л18 Щербатской Ф.И. Избранные труды по буддизму]. История разветвлений христианства так же показывает развитие исходных представлений.

В докладе предлагается объяснять неизменность воспроизводимых норм их переводом в знание – “вечный, неистребимый материал”. Однако, апелляция к знаниям, знакам и зафиксированным в них значениям не исправляет положения принципиально, поскольку в историческом процессе "плывут" контексты, а, следовательно, и значения знаков. Священные тексты перекладываются с языка на язык с неоднозначными комментариями[7]. К сожалению, "вечных" и "неистребимых" материалов не сыщешь ни в хозяйственном магазине, ни в церковной лавке. Так что к трансляции и воспроизводству норм посредством знаковых форм мы вынуждены в полном объеме отнести цитированное выше опасение об "очень быстрой эволюции" или, что немногим лучше, медленной эволюции воспроизводимого.

Позицию автора доклада в какой-то степени спасают оговорки, что рассматриваемая схема “представляет собой предельный случай, которому реально ничто никогда не соответствует”, и что “…пока это только программа для исследования, а не знание”.

Однако, тогда читатель остается без путеводной нити после заключительной фразы доклада о том, что "схема воспроизводства является всеобщим фундаментом или базой для всей совокупности предметов, которые мы будем строить". В таком недостроенном виде она и пребывает в фундаменте современной СМД-методологии. Нормы, образцы и ситуации обречены "плыть" с каждым циклом воспроизводства, пока в схеме этого воспроизводства деятельности и трансляции культуры не объяснен механизм обеспечения устойчивости.

Но ведь из практики известны весьма устойчивые явления, например, традиции. Именно устойчивость позволяет предположить, что они имеют иной (а именно, мифический) механизм воспроизводства, и сами по себе являются доступными нашему восприятию следами мифов.

Предположим, что синтагматические организованности, наблюдаемые в социуме, могут быть как объектами воспроизводства посредством трансляциии культурных норм (т.е. осознанными реализациями парадигматических организованностей), так и следами мифа. Механизм их воспроизводства посредством синтагматизации норм описан в [Л14, Л15, Л16 Щедровицкий Г.П.]. Мифы же, как нам теперь известно, существуют и воспроизводятся в силу замкнутости мифоморфных траекторий, опирающихся на архетипы. Таким образом, социальные ситуации могут иметь разные, но не взаимоисключающие механизмы трансляции.

Если воспроизводство социальных ситуаций по схеме рис. 5 представляет собой последовательные отпечатывания (нечто искусственное), то миф воспроизводится рядом метаморфоз гетероморфного процесса на протяжении замкнутой мифообразующей траектории (нечто естественное; ср.: личинка-куколка-бабочка).

Итак, явления внешнего мира могут быть: 1) следами мифов, "вечно" существующих в неизменном виде благодаря замкнутости соответствующих мифоморфных траекторий, 2) дрейфующими, изменяющимися следами псевдомифов, не имеющих источников энергии в мире архетипов, но обеспеченных институционализированными в пространстве социального механизмами воспроизводства, 3) эфемерными, единичными, случайными событиями – “эфемеридами”, не обеспеченными даже такими механизмами воспроизводства.

Отметим, что на мифах могут “паразитировать” псевдомифы и эфемериды. Таково, например, соотношение ценностей и целей: Ценности – мифичны, то есть сверхстабильны, цели – эфемерны. Мифодизайнер в принципе может создавать и разрушать такие комбинации.

Соотносясь со схемой базис-конфигуратора интегрального мира, напомним, что мы оставляли за собой право расслоить пространство внешнего мира человека на подпространство социального и подпространство культурногого (рис.6). Тогда можно заметить, что схема воспроизводства деятельности и трансляции норм культуры рис.5 вписывается в схему функционирования мифа рис.6 (см. элементы: социальная ситуация Sit i, норма Ni, обозначенные стрелками процессы синтагматизации и парадигматизации). Оказывается, что процессы воспроизводства деятельности и трансляции норм культуры по классической методологической схеме "ортогональны" "плоскости" внешнего мира человека и пролегающим в ней мифоморфным траекториям схемы функционирования мифа.


Если в социуме учреждается норма парадигматизацией желательной социальной ситуации, т.е. осуществляется инновация, то ее шансы на укоренение (на превращение в традицию) определяются ее способностью породить замкнутую мифоморфную траекторию в пространстве интегрального мира. Превращение инновации в традицию осуществляется на протяжении жизни двух-трех поколений. Подпространство индивидуального сознания пространства интегрального мира есть "слойка" множества экземпляров индивидуальных сознаний, в которые транслирован данный миф.

В трактовке Парсонса [Л19 Парсонс Т. Система современных обществ] "…воспроизводство образца является одной из четырех основных функциональных потребностей любого общества (или иной системы действия). Мы определяем ее, во-первых, как поддержание основного образца институционализированных в обществе ценностей и, во-вторых, как оформление и поддержание надлежащих мотивационных обязательств индивидов перед обществом." Придание ценностям и мотивам основной роли в процессе воспроизводства говорит в пользу мифологического механизма последнего.

На основании проведенных рассуждений можно утверждать, что способом существования норм и образцов во времени (двойные вертикальные стрелки схемы рис.5) является миф.

Пример: эволюция элит

К относительно устойчивым социальным феноменам относится существование элит. Базовые результаты математической теории элит и некоторые ее социальные интерпретации приведены в работе [Л20 Ефимов А. Элитные группы, их возникновение и эволюция]. Под элитной группой понимается совокупность элементов, в чем-то лучших, чем остальные элементы некоторого множества.

"Когда эти люди которых в современной политологии принято называть собирательным элементом "элита" (от французского "elite" - лучшие, отборные), по своим личным, деловым и нравственным качествам способны стать выразителями высших общенациональных идеалов - общество развивается стабильно, всесторонне и быстро. Если же они профессионально непригодны или морально нечистоплотны, воспринимая свое высокое положение в пирамиде социальной иерархии лишь как возможность "покормиться" за счет народа, урвать себе от общественного пирога кусок побольше да пожирнее - государство неизбежно скатывается в пропасть смуты и хаоса" [Л21 Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Русская симфония. Очерки русской историософии].

В зависимости от правил, по которым восполняются выбывшие элементы, элита может воспроизводиться, деградировать, растворяясь в общей массе, или превращаться в "антиэлиту", собирая в себя элементы, по качеству противоположные исходному эталону. Так нищенствующий монашеский орден францисканцев после смерти своего основателя Франциска Ассизского (впоследствии причисленного к лику святых) превратилась в банкира католической церкви. В работе [Л20 Ефимов А. Элитные группы, их возникновение и эволюция] на примере отечественной истории прослеживается трансформация элиты руководителей - номенклатуры. Оказывается, если пополнение элиты происходит на основе качества личной преданности, исполнительности и покладистости по схеме претендент - рекомендатель, то элита неудержимо деградирует.

В математической теории игр есть понятия "клика" и "коалиция". Клика - это группа участников игры с общими интересами, чьи связи между собой явно не заданы. В отличие от нее коалиция - это группа с явными, формально определенными связями. Например, семейная бригада - коалиция. Коррумпированная группа чиновников - клика. Оказывается, деградирующие элиты в конце своей эволюции превращаются в клики.

Математическая теория показывает, что построение элитных групп, не подверженных деградации, в принципе возможно. В частности, если при отборе кандидатов для пополнения элиты будут использоваться объективные показатели, как, например, это делается в спорте.

Пример: миф соборности

В работе [Л22 Ашин Г.К., Охотский Е.В. Курс элитологии] отмечается: "Только талантливая и сильная элита не будет нуждаться в специальных мерах по поддержанию ее авторитета и здорового имиджа". Описанный выше механизм воспроизводства элиты принадлежит только пространствам социальных ситуаций и культуры (рис.5). Поэтому "специальные меры" неизбежны, и весьма энергичные. Если же существование элиты поддерживается полноценным мифом, то "здоровый имидж" является естественным качеством, а не гримом. Механизм воспроизводства такой элиты, как мы видели, совершенно иной. Прочность его может быть проиллюстрирована примером соборности в истории Руси. [Л21 Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Русская симфония. Очерки русской историософии].

Поскольку материалы об этом предмете не относятся к числу широко распространенных, приведем определение, принадлежащее участнику Поместного Церковного Собора 1917-18 гг. А.В.Васильеву.

"…соборность не есть полное равенство одинаковых членов или частиц, а содержит в себе признание л и ч н о г о и и е р а р х и ч е с к о г о начал… Соборность не отрицает власти, но требует от нее о п р е д е л е н и я к д о б р о в о л ь н о м у е й п о в и н о в е н и ю. Итак, в л а с т ь, определяющая себя к а к с л у ж е н и е по слову Иисуса Христа: первый из вас да будет всем слуга, - и п о д в л а с т н ы е, д о б р о в о л ь н о п о к о р с т в у ю щ и е п р и зн а в а е м о м у и м и а в т о р и т е т у, - с о г л а с и е, е д и н о м ы с л и е и е д и н о д у ш и е, в основе которых лежат взаимные, общие друг к другу доверие и любовь, - такова с о б о р н о с т ь… В соборности стройно согласуются личноиерархическое и общественное начало. Православное понимание соборности содержит в себе понятие в с е л е н с к о с т и, но оно – глубже, указывает на внутреннюю собраность, цельность, как в отдельном человеке его душевных сил, воли, разума и чувства, так и в целом обществе и народе – на согласованность составляющих его организмов-членов. [Л23 Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви].

Но "соскочив однажды с благодатной соборной колеи, российская государственность лишила себя единственного механизма, позволявшего с безупречной точностью настраивать державный механизм империи"[8]. Когда же, несколько веков спустя после уничтожения этого мифа Петром I, уже в наше время была предпринята попытка восстановить утраченную "норму" в социуме директивно (без опоры на миф) под именем консенсуса, из этого, естественно, ничего не вышло. Для инновации не было достаточно прочного мифического фундамента.

С другой стороны, с позиций рациональности "Соборность есть, по существу, форма существования органического[9] общества, очередная и на сей раз совершенно архаическая утопия. Реализоваться в конце XX века естественным образом она не может. Соборность же, насаждаемая силой, - не более, чем еще один вариант тоталитарной идеологии" [Л26 Рац М. Политика развития: первые шаги в России]. Но квалифицировать нечто хотя бы и самым решительным образом - еще не значит устранить его как одну из доминант российского общественного сознания. Соборность - пример некогда могущественного мифа, застрявшего на полпути между бытием и небытием. С одной стороны, он не может сейчас возродиться и занять доминирующую позицию, с другой стороны, играет роль противовеса политике, формируемой с позиций западной рациональности. Существование идеи соборности и определенная ее популярность есть факт социальной (а точнее - политической) реальности, который следует учитывать при анализе ситуации.

Видимо, где-то здесь лежит ответ на вечный неудобный вопрос методологии Ю.В. Громыко: “Почему методология и методологи проиграли перестройку?” [Л27 Громыко Ю.В.]. Действительно, почему ни одна из перестраивающих(ся) сторон не достигла решительного положительного результата? Почему в России не удаются модернизации западного типа, каковы альтернативные сценарии, почему они не разработаны и не реализованы? Может быть, потому, что классический методолог принципиально не замечает в себе и в окружающих человека, поэтому лишен инструментов понимания важного класса социальных ситуаций, а именно, класса ситуаций, объединяющего проекции мифов. О необходимости внести в СМД-методологию "…класс представлений и идей из этнографической антропологии" говорил и автор работы [Л27 Громыко Ю.В.].

Пример: экономическая психология

Соприкосновение экономики с психологией мы привыкли видеть в маркетинге и менеджменте. В последние же годы возникло новое теоретическое направление - экономическая психология. Создана Международная ассоциация экономистов-психологов, выпускающая журнал "Экономическая психология", проводятся конференции и семинары, выходят монографии. "Первая ласточка" (учебное пособие) появилась и у нас [Л28 Бункина М.К., Семенов В.А. Экономика и психология]. И психология, и экономика традиционно считаются общественными науками, одна из них, как известно, ориентирована на объяснение внутреннего мира человека, другая занимается изучением и упорядочением (по своим, экономическим критериям) его активности во внешнем мире. Идея "замкнуть в кольцо" две такие дисциплины родственна идее мифа. Что же при этом получается - экономическая психология мифа или миф экономической психологии? Ответ на этот вопрос зависит от того, найден ли в этом научном направлении единый взгляд на происходящие тут и там процессы. Авторы [Л28] предлагают следующие ступени анализа применительно к дисциплине, сочетающей психологию и экономику: "корректная постановка задачи, ее формулировка; предложение гипотезы, возможно, подсказанной интуицией, приблизительной логической связи между группами явлений; использование исторических ассоциаций, поиск фактологического материала, подтверждение или отрицание гипотезы; интерпретация полученных результатов и их теоретическое обобщение."

Резюме

Поскольку деятельность является редуцированным мифом, то мифодизайн стыкуется с организационно-деятельностными схемами, дополняя их. При этом возникает необходимость либо расширять инструментарий позиционера-мифодизайнера, либо мириться с показанными в настоящей работе конкретными ограничениями его возможностей.

Автор выражает благодарность членам семинара "Мифодизайн управления" (руководители - А.Н. Ивлев, В.В. Тарасенко, 1998-99 учебный год), а также В.Г. Мараче за ценные замечания и В.М.Розину за подробные обсуждения. За все ошибки, обнаруженные в настоящей работе, отвечает персонально автор.

Литература

1. Реут Д.В. Системно-антропологическая реконструкция мифа. В кн. Методологический фронтир 90-х. V чтения памяти Георгия Петровича Щедровицкого. М.: Путь, 2000, с. 89-125.

2. Щедровицкий Г.П. Культуротехника и культурология с системодеятельностной точки зрения. Стенограмма доклада на семинаре 7.11.1980. Кентавр, 1999, № 21, с. 2-15

3. Щедровицкий Г.П. Два понятия системы. В кн. Избранные труды. М.: Школа культурной политики, 1995, с.228-232.

4. Немыцкий В.В., Степанов В.В. Качественная теория дифференциальных уравнений. М-Л: ОГИЗ Гостехиздат, 1947, 448 с.

5. Розин В.М. Онтологические, направляющие и организационные схематизмы мышления. Кентавр, № 20, 1988, с.26-32

6. Леонтьев А.Н. Образ мира. В кн. Избранные психологические произведения. М. 1983

7. Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. М.: “Языки русской культуры”, 1997, 800 с.

8. Языковое сознание: формирование и функционирование. Под ред. Уфимцевой Н.В. М.: РАН, Институт языкознания, 1998, 256 с.

9. Громов Н., Реут Д. Конфликт-консалтинг. Кентавр, 1999, № 20, с.58-60

10. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности. В кн. Работы 1920-х годов. Киев: Firm “Next”, 1994, с. 69-255

11. Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. Книга.1, 304 с. Книга 2, 354 с. М.: Экономика, 1989

12. Генисаретский О. Методологическая организация системной деятельности. В кн. Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании (теория и методология), М.: Стройиздат, 1975, с. 409-426

13. Куликов И. Метастазы оккультизма в системе образования. М.: Паломник, 1999, 96 с.

14. Щедровицкий Г.П. Исходные представления и категориальные средства теории деятельности. В кн. Избранные труды. М.: Школа культурной политики, 1995 с.233-280

15. Щедровицкий Г.П. Об исходных принципах анализа проблемы обучения и развития в рамках теории деятельности. В кн. Избранные труды. М.: Школа культурной политики, 1995 с.197-227

16. Щедровицкий Г.П. Категории сложности изыскательских работ. В кн. Программирование научных исследований и разработок. М.: Путь.1999, 288 с.

17. Дюркгейм Э. Социология. М: Канон, 1995, 352 с.

18. Щербатской Ф.И. Избранные труды по буддизму. М.: Наука, 1988, 432 с.

19. Парсонс Т. Система современных обществ. М. Аспект Пресс, 1998, 272 с.

20. Ефимов А. Элитные группы, их возникновение и эволюция. Знание-сила, 1988, № 1, с.56-65

21. Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Русская симфония. Очерки русской историософии. СПб: "Царское дело", 1998, 496 с.

22. Ашин Г.К., Охотский Е.В. Курс элитологии. М.: Российская академия государственной службы при президенте РФ. Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД РФ, 1999, 338 с.

23. Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. YMCA-PRESS, 1977

24. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М. 1993, 504 с.

25. Сорос Дж. Советская система: к открытому обществу. М.: Политиздат, 1991

26. Рац М. Политика развития: первые шаги в России. М.: Касталь, 1995, 192 с.

27. Громыко Ю.В. Почему методология и методологи проиграли перестройку? Россия-2010, №1-2 1994, с. 10-18.

28. Бункина М.К., Семенов В.А. Экономика и психология, М.: Дело и сервис, 1998, 400 с.


[1] "шаг развития"

[2] А.Н. Леонтьев предлагает различать: "а) инвариант образа мира, обусловленный лежащими в его основе социально выработанными опорами (прежде всего значениями) и в свою очередь могущий быть единым для своего социума (социально-культурной общности, этноса) или для определенной социально-культурной группы внутри этого социума; б) вариант образа мира - индивидуально-личностное "видение" мира конкретным человеком через призму личностных смыслов, установок и других компонентов структуры личности" [Л6 Леонтьев А.Н. Образ мира].

[3] предложена В.М.Розиным.

[4] "мифодизайн – это все", как сказал один специалист по мифодизайну.

[5] Такая программа требует разработки.

[6] Можно обсуждать – реализуется ли эта обратная связь стихийно либо только осмысленно и искусственно.

[7] Например, кто в православном мире возьмется сегодня ответственно и однозначно толковать смысл любой фразы Священного писания, например: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" {Мф 5:3} ? Ведь каждая фраза Нагорной проповеди, согласно Святоотеческой традиции, является отправной точкой для бесконечного благочестивого размышления, очищения и духовного самосовершенствования.

[8] Механизм этот оказывается столь тонок, что история не знает НИ ОДНОГО случая возрождения рухнувшей империи [Л24 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли].

[9] Под органическим понимается общество, лишенное целенаправленного мыслительного, искусственно-технического начала [Л25 Сорос Дж. Советская система: к открытому обществу].